Бывало, Ей снился этот дом. А мне снилась Она. В пустом концертном зале или просто улыбающаяся – такое бывает только во сне, но мне хватает и этого. Я боюсь других миров. У меня на них то ли не хватало фантазии, то ли и в этом мире все устраивало. Мой мир был один. Так, появлялись иногда элементы в виде двух барышень, но они приходили не так уж часто, и из-за этого я теперь ужасно нерешительна. Пушкин в толстом переплете говорит, что «разлитый Ольгиной рукою, по чашкам темною струею уже душистый чай бежал», а Она в своём сине-фиолетовом тонком цвете пишет, что гейш на чашке было восемь. Восемь. Как всегда, я верю Ей – уж и не знаю, откуда всё это повелось, но я во всем Ей верю, вместе с этим ещё думаю сама, и получается что-то совсем ирреальное, но мне нравится. Английская чашка… Не то чтобы я могу объяснить все Её строчки и сравнения – о нет, никогда, эти миры слишком тонкие, слишком неприкосновенные, я вообще с трудом осознаю, как Она не боится настолько открывать душу. Но я чувствую то, что Она говорит и пишет. Может быть, Она мне и не поверит – я же ребенок, маленький ещё, к тому же говорить не умею. Но я чувствую всё, что Она пишет… Хорошо, почти всё. Хотя в последнее время – больше и больше… Не буду о Ней ничего рассказывать, мне кажется, что сколько бы ни рассказала – этого всегда будет слишком много, чтоб говорить всем. То, что я чувствую, останется при мне, тем более, словами вряд ли выразимо. Может, когда-нибудь я расскажу только Ей. «Как много я Вам доверить должна…». Может, когда-нибудь я тоже просто выйду в тоннель и буду гулять с Ней по Макову полю или… или пить жасминовый чай. И тогда всё Ей расскажу, всё-всё. Мне просто нужно время и научиться говорить. Как просто…
«То, что ты придумаешь сам, будет всегда с тобой», а у меня не придумывается – всё как есть, всё реально, но кто знает, кто знает, кто знает – может быть, всё это мне _просто_кажется_. Здесь нет ничего ясного, и одно, всего лишь одно я знаю точно. Где бы я ни была, в какой бы меня ни занесло мир, чем бы ни загоралась – один человек всегда будет со мной в моем сердце – Её больше никогда не выжечь, не растворить, не закрасить. Со мной всегда будет тот человек, который выдумал себя сам. И меня, может быть, тоже…