Как мы будем стареть, красивые и юные, как мы будем переживать свое время? Что будут в 60 лет носить нынешние гламурные девушки, какие из нас выйдут бабушки и дедушки? В каком стиле будут наши дневники, научит ли чему-нибудь жизнь, в которой уже так мало остается, чему учиться, - очень много машин вокруг. Как мы выживем, когда останемся на планете одни, когда старше уже не будет. Мы превратим мир в миллиарды web-страниц или сделаем его самым живым, но в любом случае изменим до неузнаваемости. Как будто не просто новое поколение, но - другое поколение. Как будто в поставленного Древней Грецией Атланта больше никто не верит, и он растворяется. Как будто Мария выходит из супермаркета с тяжелым пакетом - уже не осталось, кажется, ни одной женщины-поэта, которая не упомянула бы ее в стихах в контексте современного быта. Мария прощает.
Мы все-таки не потерянные, хотя и неприкаянные какие-то,мы первые, которым было все можно. Оттого внешне невозможно разные и внутренне одинаково, до онемения, тоскливо. Мы умеем быть молодыми, покупать огромные солнечные очки, раскрашивать мир так, как нам хочется. Мы хватаем друг друга за руки и сжимаем до боли - потому что каждый бездомен и знает про другого то же самое. Отталкиваем друг друга и стреляем в спины - от того же. Никто ничего не знает о нас: старшие потому, что нравственны и воспитанны, младшие - потому что не первые.
Сейчас наша юность, которой восемнадцать. А нам - сколько? Мы все умеем, а зачем нам это нужно? Как будто есть много моды и мало смысла. Как будто смысл теряется, стирается. Все офигенно уникальные, но модные все как один. Промоутеры, копирайтеры, репетиторы. А мода просто копается в себе, рефлексирует. А мы - следуем.
Мы всегда живем в тысяче миров, мы мостик, мы были на стыке времен и теперь умеем совмещать, очень хорошо умеем совмещать. Открытость и замкнутость, наивность и искушенность, взрослых и детей, андерграунд и официоз, ложку с пола в университетской столовке и самые дорогие столичные рестораны, на другой конец страны автостопом и модные курорты, детский страх темноты и возвращение домой ночными дворами. Мы демографическая яма и самые любимые дети. Мы коктейль из водки и детского лимонада.
Или это - всего лишь я?...