суббота, 28 января 2012
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Там в белом свете теперь разбросаны люди, которые были когда-то "моими". Не по принадлежности, а по духу. И казалось, что никогда не забуду -- и я не забываю. Всё больше тянет в прошлое-не пошлое, в прошлое радостное, безболезненное, любимое. Мой новый стиль -- отсутствие жизни. Нестихи никому, неулыбка недрузьям, нелучшая неподруга, неровное недыхание. Неумелое одиночество. Животное желание людей. Разочарование после первого слова. Это поиск того, кто меня спасет, ненахождение и ненужность. Январь голубоглазый, как март. И быстрей в самолеты! Собираю осколки бурного прошлого. Миром -- вытолкнута, непринимаема обратно -- некуда. Общаюсь с мамой и одним человеком. А разговариваю только с собой. Говорить не с кем. Думают, что феназепам отвяжет меня от. Никогда. Полчаса как год. В груди вместо сердца -- свинцовый слиток. Тяжело и холодно. В книге моей судьбы написано неразборчивым почерком. Если это было такое испытание, я его не выдерживаю. Ангедония -- диагноз отсутствия радости.
среда, 25 января 2012
02:47
Доступ к записи ограничен
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 27 октября 2011
10:21
Доступ к записи ограничен
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 18 сентября 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Я покупала билет Москва-Варшава, еще ни во что не веря.
По традиции получала визу за 3 дня до поездки.
По традиции покупала билеты на самолет за неделю.
По традиции оставив "хвост" по мировой литературе, уезжала 19 июня с Белорусского вокзала. На 5 недель. Во много разных сказок.
Первая, славянская, началась в Тересполе в 3 часа ночи. Граница Беларусь-Польша -- и cкоро уже Варшава, не очень гостеприимна, я выныриваю из туннеля станции Warszawa Centralna, льет дождь, девочка, к которой я приехала, работает до шести, варшавское время 12:00. И кто бы мог подумать, что я вдруг окажусь в Польше? Можно сказать, ни с того ни с сего. Просто в апреле Кася с папой летели в Китай через Москву. Она нашла меня на сайте hospitalityclub, мы погуляли по Воробьевым горам солнечным днем, и она просто сказала -- приезжай в Варшаву. А я просто ответила: спасибо. Варшавы в моих планах на ближайшее будущее не было совсем.
А потом -- просто обстоятельства, и вот я, проехав на электричках пол-Польши, поднимаюсь на смотровую площадку варшавского выставочного дворца, немного уменьшенная копия московских высоток -- подарок полякам от Сталина. Дождь не прекращается, на мне теплый свитер и куртка, перед глазами круги от недосыпа, Варшава большая и серая сверху.
Варшава
Больше нет сил гулять, сижу в Mсd на круглой многолюдной площади, звонит Кася: подходи к вокзалу, и я бегу под ливнем с одним только желанием добраться до дома и заснуть.
Кася -- солнечная полячка, прекрасный английский с легким польским акцентом, едем в дом к ее маме, трехэтажный и уютный -- не европейский, необычный какой-то.
К ужину приходит Касина подруга, и есть в этом всем что-то такое польское-польское (и немножко наше тоже) -- как они сидят втроем и обсуждают подругину свадьбу. Подруга пришла, чтобы попросить Касю быть свидетельницей. Не позвонила, не написала смску, не отправила e-mail, а вот так на полчасика заехала в гости, и теперь они болтают, обсуждая её платье, церемонию, стол и что-то, чего я уже понять не могу. Польский похож, конечно, на русский, но не так чтобы прям...
Мне предлагают покушать, долго отказываюсь, а потом все же соглашаюсь на какой-то "легкий ужин". И тут чудеса польской кухни. Смешивают йогурт, свежую клубнику, посыпают сахаром и -- добавляют вареные макароны. Неужели ты это никогда не пробовала? Наш классический, очень вкусный ужин-десерт. На полтарелки меня хватает, дальше запиваю все огромными глотками зеленого чая, понимаю -- в этом все поляки. Мне не нравится эта еда, но поляки нравятся. Мечтаю лечь спать, а Кася говорит внезапно -- ну, теперь можем немного покататься на машине, покажу тебе немножко вечернего города, и мы выходим на улицу.Район Cтара Прага на восточном берегу Вислы, куда я потом уже не вернусь, с ночным костелом , а потом -- Старый город: маленькая торговая площадь, домики и башенки, литой колокол между домами, нужно дотронуться и загадать желание. Сказка из толстой детской книги, с маленькими улочками, крышами, соединенными друг с другом (Кай и Герда), круглой кирпичной крепостью и выходом к реке. Огни.
По традиции получала визу за 3 дня до поездки.
По традиции покупала билеты на самолет за неделю.
По традиции оставив "хвост" по мировой литературе, уезжала 19 июня с Белорусского вокзала. На 5 недель. Во много разных сказок.
Первая, славянская, началась в Тересполе в 3 часа ночи. Граница Беларусь-Польша -- и cкоро уже Варшава, не очень гостеприимна, я выныриваю из туннеля станции Warszawa Centralna, льет дождь, девочка, к которой я приехала, работает до шести, варшавское время 12:00. И кто бы мог подумать, что я вдруг окажусь в Польше? Можно сказать, ни с того ни с сего. Просто в апреле Кася с папой летели в Китай через Москву. Она нашла меня на сайте hospitalityclub, мы погуляли по Воробьевым горам солнечным днем, и она просто сказала -- приезжай в Варшаву. А я просто ответила: спасибо. Варшавы в моих планах на ближайшее будущее не было совсем.
А потом -- просто обстоятельства, и вот я, проехав на электричках пол-Польши, поднимаюсь на смотровую площадку варшавского выставочного дворца, немного уменьшенная копия московских высоток -- подарок полякам от Сталина. Дождь не прекращается, на мне теплый свитер и куртка, перед глазами круги от недосыпа, Варшава большая и серая сверху.
Варшава
Больше нет сил гулять, сижу в Mсd на круглой многолюдной площади, звонит Кася: подходи к вокзалу, и я бегу под ливнем с одним только желанием добраться до дома и заснуть.
Кася -- солнечная полячка, прекрасный английский с легким польским акцентом, едем в дом к ее маме, трехэтажный и уютный -- не европейский, необычный какой-то.
К ужину приходит Касина подруга, и есть в этом всем что-то такое польское-польское (и немножко наше тоже) -- как они сидят втроем и обсуждают подругину свадьбу. Подруга пришла, чтобы попросить Касю быть свидетельницей. Не позвонила, не написала смску, не отправила e-mail, а вот так на полчасика заехала в гости, и теперь они болтают, обсуждая её платье, церемонию, стол и что-то, чего я уже понять не могу. Польский похож, конечно, на русский, но не так чтобы прям...
Мне предлагают покушать, долго отказываюсь, а потом все же соглашаюсь на какой-то "легкий ужин". И тут чудеса польской кухни. Смешивают йогурт, свежую клубнику, посыпают сахаром и -- добавляют вареные макароны. Неужели ты это никогда не пробовала? Наш классический, очень вкусный ужин-десерт. На полтарелки меня хватает, дальше запиваю все огромными глотками зеленого чая, понимаю -- в этом все поляки. Мне не нравится эта еда, но поляки нравятся. Мечтаю лечь спать, а Кася говорит внезапно -- ну, теперь можем немного покататься на машине, покажу тебе немножко вечернего города, и мы выходим на улицу.Район Cтара Прага на восточном берегу Вислы, куда я потом уже не вернусь, с ночным костелом , а потом -- Старый город: маленькая торговая площадь, домики и башенки, литой колокол между домами, нужно дотронуться и загадать желание. Сказка из толстой детской книги, с маленькими улочками, крышами, соединенными друг с другом (Кай и Герда), круглой кирпичной крепостью и выходом к реке. Огни.
понедельник, 01 августа 2011
00:46
Доступ к записи ограничен
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 17 мая 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Больше никогда никаких "стихов".
понедельник, 16 мая 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Где бы в этой глубокой ночи,
В темноте отыскать слова.
Не увидеть их -- так на ощупь,
Не услышать, так хоть сказать.
О дороге, что ты не видел
И о маленьком городке,
И о том, что уже не выйдет
Поклониться одной реке,
Положить цветок для Марины,
Выпить холод из родника.
Ни одной звездой не хранимы
Не нашедшие языка.
Я твоё преступленье чувства,
Беезаконие, твой порок.
Оттого и на небе пусто --
Нам ни помощи нет, ни строк.
Оттого никто не споет нам,
Кто же любит таких, как я.
Тех, соткавших свои полотна
В тех краях, что не их края.
Нам не будет благословенья
И покоя, и тишины.
Ты не взял меня. И прощенье
Наказанием заменил.
Ты оставил мне отпечаток,
А точнее сказать -- печать.
С этой девочкой только падать,
Никогда, никому - летать.
И куда я теперь такая?
И какая теперь мне жизнь?
Не зови, не плыви, цветная,
Не оглядывайся, кружись.
И уже ничего не чувствуй,
И скорей закрывай глаза.
Жди - и может, еще отпустит
Его серая бирюза.
Он не взял тебя, но не проклят,
Потому что простишь потом
Свои слезы на темных окнах.
Уходящего за окном.
Одиночества смех визгливый
На дорогах ночных зимой.
Обещание быть счастливой.
Не ему и не с ним. Самой.
Где искать слова, если страшно?
И откуда они у меня...
Вот сейчас я и стала старше,
А не через четыре дня.
15 мая 2011
В темноте отыскать слова.
Не увидеть их -- так на ощупь,
Не услышать, так хоть сказать.
О дороге, что ты не видел
И о маленьком городке,
И о том, что уже не выйдет
Поклониться одной реке,
Положить цветок для Марины,
Выпить холод из родника.
Ни одной звездой не хранимы
Не нашедшие языка.
Я твоё преступленье чувства,
Беезаконие, твой порок.
Оттого и на небе пусто --
Нам ни помощи нет, ни строк.
Оттого никто не споет нам,
Кто же любит таких, как я.
Тех, соткавших свои полотна
В тех краях, что не их края.
Нам не будет благословенья
И покоя, и тишины.
Ты не взял меня. И прощенье
Наказанием заменил.
Ты оставил мне отпечаток,
А точнее сказать -- печать.
С этой девочкой только падать,
Никогда, никому - летать.
И куда я теперь такая?
И какая теперь мне жизнь?
Не зови, не плыви, цветная,
Не оглядывайся, кружись.
И уже ничего не чувствуй,
И скорей закрывай глаза.
Жди - и может, еще отпустит
Его серая бирюза.
Он не взял тебя, но не проклят,
Потому что простишь потом
Свои слезы на темных окнах.
Уходящего за окном.
Одиночества смех визгливый
На дорогах ночных зимой.
Обещание быть счастливой.
Не ему и не с ним. Самой.
Где искать слова, если страшно?
И откуда они у меня...
Вот сейчас я и стала старше,
А не через четыре дня.
15 мая 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Первый раз в жизни мечтаю, чтобы мой День рождения был осенью. Лишь бы только сейчас уже двадцать -- и не надо думать об этом. В смысле, об этом дне, а не о том, что двадцать.
Или на крайняк просто забыть о нем, прожить как обычный день, проснуться в 8:30, поехать в универ, семинар по мировой литературе, итальянский. Просто четверг, как все остальные. Настроения праздничного нет, из-за этого расстраиваюсь. И ощущения Дня рождения нет, типа вот я такая взрослая, должна уже понимать, что День рождения -- это просто день. И старше становишься не с наступлением 12 ночи, старше становишься в те дни, которые никогда не будешь отмечать, даже не заметишь. Почему же я так привязана к этому, опять ниточка из детства, гости, подарки, все улыбаются, все собираются вместе. То, что я стала старше на год -- всего лишь повод, но не такой уж плохой повод.
Бабушка позвонила. Где, говорит, будешь отмечать? - А я и не буду отмечать. - Почему? - А чего его отмечать? Вдруг слышу -- плачет. Что случилось у тебя? Ничего, - отвечаю. И так нестерпимо жалко бабушку, которая ничего не знает и всё откуда-то чувствует.
Мамапапабабушкадед, я совсем уже выросла, всего себе напророчила, не могу разобраться. Сейчас часто захлестывает ощущение, что никого, кроме родных, на самом деле нет. И ближе них никого нет. И надо их так любить, чтобы никогда не пожалеть. Надо спрашивать их обо всем, надо узнавать их, запоминать, отпечатывать внутри. И только за них переживать. Те, кто растил и воспитывал, кто ничего теперь не знает про мою жизнь, и все-таки они больше всех знают, потому что во мне больше их, чем кого бы то ни было. Они столько мне отдали. Первая, ранняя, дочка и внучка. Когда сами еще молодые и красивые.
Так жалко их все время, так не хватает, мамапапабабушкадед. И ни с одним из них нет контакта. Кому-то я ничего не могу рассказать, кто-то мне ничего не рассказывает, кто-то слишком другой, чтобы услышать меня.
Мне теперь будет двадцать, но мне так вас не хватает, так не хватает. Пусть я сейчас до тошноты сентиментальна. Пусть вы все равно эти строчки не прочитаете, но это просто будет такой кусочек тепла, который -- вам. Просто пусть вам приснится что-нибудь хорошее сейчас.
Не хочу этот день. Потому что уже не подарят велосипед и не съедутся вместе все самые любимые, и не будет вина и воздушных шариков. И уже не получится быть слабой, потому что все вокруг любят и всем вокруг веришь. Нужно думать, нужно собирать себя в кулак, хотя бы не плакать и делать вид, что День рождения ничего не значит. Настроиться на обычный день.. Как же мне научиться ничего не ждать, не ждать чудес, чтобы потом жестко не разочаровываться и не делать больно себе?
Мамапапабабушкадед, какая же я еще маленькая...
Или на крайняк просто забыть о нем, прожить как обычный день, проснуться в 8:30, поехать в универ, семинар по мировой литературе, итальянский. Просто четверг, как все остальные. Настроения праздничного нет, из-за этого расстраиваюсь. И ощущения Дня рождения нет, типа вот я такая взрослая, должна уже понимать, что День рождения -- это просто день. И старше становишься не с наступлением 12 ночи, старше становишься в те дни, которые никогда не будешь отмечать, даже не заметишь. Почему же я так привязана к этому, опять ниточка из детства, гости, подарки, все улыбаются, все собираются вместе. То, что я стала старше на год -- всего лишь повод, но не такой уж плохой повод.
Бабушка позвонила. Где, говорит, будешь отмечать? - А я и не буду отмечать. - Почему? - А чего его отмечать? Вдруг слышу -- плачет. Что случилось у тебя? Ничего, - отвечаю. И так нестерпимо жалко бабушку, которая ничего не знает и всё откуда-то чувствует.
Мамапапабабушкадед, я совсем уже выросла, всего себе напророчила, не могу разобраться. Сейчас часто захлестывает ощущение, что никого, кроме родных, на самом деле нет. И ближе них никого нет. И надо их так любить, чтобы никогда не пожалеть. Надо спрашивать их обо всем, надо узнавать их, запоминать, отпечатывать внутри. И только за них переживать. Те, кто растил и воспитывал, кто ничего теперь не знает про мою жизнь, и все-таки они больше всех знают, потому что во мне больше их, чем кого бы то ни было. Они столько мне отдали. Первая, ранняя, дочка и внучка. Когда сами еще молодые и красивые.
Так жалко их все время, так не хватает, мамапапабабушкадед. И ни с одним из них нет контакта. Кому-то я ничего не могу рассказать, кто-то мне ничего не рассказывает, кто-то слишком другой, чтобы услышать меня.
Мне теперь будет двадцать, но мне так вас не хватает, так не хватает. Пусть я сейчас до тошноты сентиментальна. Пусть вы все равно эти строчки не прочитаете, но это просто будет такой кусочек тепла, который -- вам. Просто пусть вам приснится что-нибудь хорошее сейчас.
Не хочу этот день. Потому что уже не подарят велосипед и не съедутся вместе все самые любимые, и не будет вина и воздушных шариков. И уже не получится быть слабой, потому что все вокруг любят и всем вокруг веришь. Нужно думать, нужно собирать себя в кулак, хотя бы не плакать и делать вид, что День рождения ничего не значит. Настроиться на обычный день.. Как же мне научиться ничего не ждать, не ждать чудес, чтобы потом жестко не разочаровываться и не делать больно себе?
Мамапапабабушкадед, какая же я еще маленькая...
суббота, 30 апреля 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Мне хорошо, хорошо, очень хорошо! Я покупаю в магазине море вкусного, мне тепло в футболке и пора идти читать, расстелив плед на траве. Я свободная, невидима и свободна, и почти могу уже летать. Недолгое состояние, это точно. Но надо за него держаться. У меня скоро будут самолетики в желто-голубом. Я совсем-совсем одна, как это хорошо! Настроение -- маятник. Неудивительно, если буду рвать на себе волосы от тоски через час. А пока легкость. И пустота. А эта новая шоколадка -- полная фигня! ))
пятница, 29 апреля 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
"Я теряю тебя, мне тебя не найти
Я теряю тебя, постепенно, построчно,
По-простому, как Золушка, без десяти
И по-сложному, как фортепьяно настройщик"
Какие же теплые дни. И вечера. Они живут меня. Только эти дни, вечера и molto da fare. Работа, курсовая, сессия, семинары, физкультура. Книги, книги, книги. Только не песни, хотя и песен много. Все об одном, но не все одинаково. И иногда чувствуется только горечь и желание сесть в самолет и улететь. Вроде того, что "уже никто и никому ничто не должен. Тем более я. Тем более мне." А иногда я опять совсем слабый ребенок, и кажется, никогда не вынырнуть. И солнце зеленое, как сквозь морскую воду. Тогда я плачу до головной боли, хочется кричать "помогите мне кто-нибудь", но сейчас точно некому помочь. Совсем не знаю, что делать, хочется уткнуться в мамины коленки, но мама не послушает. А на меня со всех сторон набрасываются предметы, знаки, слова, и от всего хочется плакать. От вывески "Перекресток", от почти любой песни, от колечка на большом пальце. И вспоминаю старое-старое свое стихотворение: Выбор он твой, простой, он всегда с тобой. Что ни сказал бы -- твое при тебе всегда". Хочется написать его сейчас заново. А тогда я его посвящала совсем другому человеку. Я чувствую, тебе там хорошо, даже легче.И тоже очень много дел. Иллюзия того, что это я так решила. Еще немножко -- и мне никогда уже не будет девятнадцать. А было ли мне девятнадцать? Я не помню.
Всё, что будет дальше, будет совсем с другой девочкой. Мне ничего о ней не известно, кроме испытания любовью. Я не знаю, какой она стала. Но я знаю, что её сложнее удивить. Хотя пока можно. Её почти невозможно ранить чужому человеку. И намного легче теперь ранить близкому. Она пытается теперь жить через себя, хотя ей это трудно и не нравится. Но я почти уверена, что если она когда-нибудь еще встретит человека, то будет снова такой же: с доверием, с надрывом, "коленями в снег". Только сил на боль не останется. И говорить сможет резче и раньше.
Страшно, потому что 28-е число.
Я теряю тебя, постепенно, построчно,
По-простому, как Золушка, без десяти
И по-сложному, как фортепьяно настройщик"
Какие же теплые дни. И вечера. Они живут меня. Только эти дни, вечера и molto da fare. Работа, курсовая, сессия, семинары, физкультура. Книги, книги, книги. Только не песни, хотя и песен много. Все об одном, но не все одинаково. И иногда чувствуется только горечь и желание сесть в самолет и улететь. Вроде того, что "уже никто и никому ничто не должен. Тем более я. Тем более мне." А иногда я опять совсем слабый ребенок, и кажется, никогда не вынырнуть. И солнце зеленое, как сквозь морскую воду. Тогда я плачу до головной боли, хочется кричать "помогите мне кто-нибудь", но сейчас точно некому помочь. Совсем не знаю, что делать, хочется уткнуться в мамины коленки, но мама не послушает. А на меня со всех сторон набрасываются предметы, знаки, слова, и от всего хочется плакать. От вывески "Перекресток", от почти любой песни, от колечка на большом пальце. И вспоминаю старое-старое свое стихотворение: Выбор он твой, простой, он всегда с тобой. Что ни сказал бы -- твое при тебе всегда". Хочется написать его сейчас заново. А тогда я его посвящала совсем другому человеку. Я чувствую, тебе там хорошо, даже легче.И тоже очень много дел. Иллюзия того, что это я так решила. Еще немножко -- и мне никогда уже не будет девятнадцать. А было ли мне девятнадцать? Я не помню.
Всё, что будет дальше, будет совсем с другой девочкой. Мне ничего о ней не известно, кроме испытания любовью. Я не знаю, какой она стала. Но я знаю, что её сложнее удивить. Хотя пока можно. Её почти невозможно ранить чужому человеку. И намного легче теперь ранить близкому. Она пытается теперь жить через себя, хотя ей это трудно и не нравится. Но я почти уверена, что если она когда-нибудь еще встретит человека, то будет снова такой же: с доверием, с надрывом, "коленями в снег". Только сил на боль не останется. И говорить сможет резче и раньше.
Страшно, потому что 28-е число.
воскресенье, 17 апреля 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
я боюсь открывать глаза, начиная день,
я боюсь, что дни станут серыми без тебя.
нелюбимый мне будет раненым от измен,
я боюсь, что он не сможет меня убивать
и боюсь, что он не сможет меня уберечь
от тоски по тебе, от холодных и точных фраз.
грудь о грудь с тобой бьемся, не то чтобы меч о меч,
чье-то сердце первым ударит в последний раз.
я боюсь, что однажды получится страх унять —
никогда не будет ни боли, ни немоты.
я скажу ему всё, о чем ты не смог узнать,
но мне страшно, что я никогда не скажу ему "ты".
я боюсь, что дни станут серыми без тебя.
нелюбимый мне будет раненым от измен,
я боюсь, что он не сможет меня убивать
и боюсь, что он не сможет меня уберечь
от тоски по тебе, от холодных и точных фраз.
грудь о грудь с тобой бьемся, не то чтобы меч о меч,
чье-то сердце первым ударит в последний раз.
я боюсь, что однажды получится страх унять —
никогда не будет ни боли, ни немоты.
я скажу ему всё, о чем ты не смог узнать,
но мне страшно, что я никогда не скажу ему "ты".
пятница, 15 апреля 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
распущенные волосы весна
отпущенные мысли по ветрам
изнежены молчанием слова
с манежной по оттаявшим дворам.
веду тебя мой брошенный артист
веду на край земли чтоб отпустить
последний вечер будет серебрист
тебе придется песней заплатить
за чистоту незолотых колец
за красоту небелых нешелков
за нежеланный страшный неконец
и наконец за вымысел неслов
о как причудливо сплелись цвета цветов
не жди не-мой случайный голосов
я привела тебя на самый край земли
отсюда ходят в небо корабли
ты ненавидел дом очаг уют
они убьют нас, а потом споют
отрезанные волосы весна
чтоб встретиться потом и не узнать
одну из тысяч ласточек земных
которой был не друг и не жених
15.04.11
отпущенные мысли по ветрам
изнежены молчанием слова
с манежной по оттаявшим дворам.
веду тебя мой брошенный артист
веду на край земли чтоб отпустить
последний вечер будет серебрист
тебе придется песней заплатить
за чистоту незолотых колец
за красоту небелых нешелков
за нежеланный страшный неконец
и наконец за вымысел неслов
о как причудливо сплелись цвета цветов
не жди не-мой случайный голосов
я привела тебя на самый край земли
отсюда ходят в небо корабли
ты ненавидел дом очаг уют
они убьют нас, а потом споют
отрезанные волосы весна
чтоб встретиться потом и не узнать
одну из тысяч ласточек земных
которой был не друг и не жених
15.04.11
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Не верится, ведь там почти весна-весна, у меня в окне небо сине-фиолетовое, а вечером -- розовое, на Чистых прудах мама фотографирует маленького мальчика на фоне большого памятника, приходит Саша, такая красивая-красивая, и как будто люди снова со мной. А два дня назад появилось желание опять улыбаться, и даже дождик не мешал, он шептал мне в окошко: "Жди весну, жди, жди". Я не носила куртку и сапоги, ждала её, звала, колдовала. Я снова училась смотреть страху в глаза, выходить из дома в 11 вечера, ехать далеко на юг и говорить: мне не будет плохо. Идти в кафе и говорить: не будет плохо. И мне не было. Все чудеса случатся. Будет май с черемухой и дождем. Будут люди. Будет город. Будут другие города.И будет мир снова только для меня. Не поделенный, не сломанный, не сохраненный в фотографиях для. "И Рождество."
четверг, 31 марта 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Что для вас означает женское начало?
Или когда говорят, что в девушке просыпается женщина?
Если можно, и в плохом и в хорошем смысле.
Или когда говорят, что в девушке просыпается женщина?
Если можно, и в плохом и в хорошем смысле.
среда, 30 марта 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Вот есть человек, ты его почти не знаешь, но раньше периодически видел, пару раз был у него в гостях, оказалось,что он работает с подругой твоей мамы. Он смешной и хороший, с классным чувством юмора, тебе нравится с ним говорить и иногда видеться. Но в целом, он -- закрытый мир для тебя. И ты для него тоже. И поскольку раньше всегда было первично светлое отношение ко всем людям и склонность идеализировать, то как-то погружаешься в это своё ощущение и забываешь о том, что человек о тебе тоже что-то думает, наблюдает за тобой, делает свои выводы. Потому что ты о нем выводов не делаешь -- просто человек. И априори так кажется, что он к тебе такой же. Ничего друг другу не должны, ничего нет между, ни дней, ни вопросов. Потом уходишь от всего мира. К тому, кто.
А когда надо снова возвращаться в мир, то возвращаться некуда. Надо начинать с нуля, и в общем, это даже хорошо. Но.
Ещё не отпустила тоска с тем-кто. Еще не закончены разговоры. Ещё выворачивается твоё нутро, потому что тот-кто многое успел увидеть. Это понятно, это не может быть иначе. Но когда он вдруг вспоминает того человека, который остался светлым образом в прошлом мире, и вдруг говорит, что оказывается человек о тебе сказал одну вещь (а может и не одну). И на тебя все обрушивается -- вспоминаешь, что в душу не залезешь, что человек тебя разглядывал и что-то видел, что он кому-то об этом рассказывал, а с ним наверняка соглашались, а ты... ты вдруг совсем беззащитен со своим "светлым отношением", потому что ты не думал.
Это не раз со мной было, и ничего страшного нет. Ну каждый волен наблюдать, думать, рассказывать.
Иногда такой человек из прошлого появляется в разговоре со своим видением, до которого мне в общем-то нет дела. Но вчера он появился и добил. Оттуда, издалека, резиновым игрушечным молотком по голове. Не больно. Но такая нелепая шутка в определенный момент может обидеть, усилить тоску или вообще стать "последней каплей". Особенно для людей-"неженок", реагирующих чересчур болезненно на мир, когда у них соответствующее состояние.
Я всё больше боюсь подходить к людям, хотя "я сильнее того, чтобы стать сильной".
Я сломалась вчера, я почувствовала себя сломленной и сломанной. Удар резинового молотка был решающим, да. Человек из прошлого сказал своё ставшее явным слово.
Здесь черта, на которой я полностью уничтожена и никогда не стать прежней.
Но это повод встречать весну и возрождаться. Это повод еще раз попытаться отпустить и представить, что неважно, как дальше -- рядом или не рядом. И что я не знаю, как дальше. И не в моих силах поворачивать это в какую-то сторону.
На какое-то время я -- пепел. То время, когда у меланхолика "опускаются руки".
Но я только знаю, что всё проходит. И что вернется, если было моим. Я понимаю умом гораздо больше, чем могу почувствовать, но слушаю всегда чувство. Сейчас надо собраться. И постараться заставить себя.
Это будет моя весна, и все будут в ней обязательно. Да, сейчас позови меня -- и я снова убежала бы с одним только человеком, потому что мне очень этого хочется. И я еще слишком слабая, чтобы пережить. Да, да, да, больше всего на свете мне хочется снова бежать за ним куда угодно. Выздороветь только для того, чтобы бежать за ним. И для меня нет сейчас других вариантов. Но это сейчас. Есть точка, где это переживается. И хотя бежать было прекрасно, теперь я понимаю разницу между "бежать за" и "идти рядом". Только сердце еще не осознало. Рвется так, что в груди колет. Говорит -- ну и пусть бежать, только бы, только бы..
И я совсем не знаю, что делать, поэтому даже хорошо побыть пеплом. Пеплу ничего не хочется. И решать ничего не надо. Штиль.
А когда надо снова возвращаться в мир, то возвращаться некуда. Надо начинать с нуля, и в общем, это даже хорошо. Но.
Ещё не отпустила тоска с тем-кто. Еще не закончены разговоры. Ещё выворачивается твоё нутро, потому что тот-кто многое успел увидеть. Это понятно, это не может быть иначе. Но когда он вдруг вспоминает того человека, который остался светлым образом в прошлом мире, и вдруг говорит, что оказывается человек о тебе сказал одну вещь (а может и не одну). И на тебя все обрушивается -- вспоминаешь, что в душу не залезешь, что человек тебя разглядывал и что-то видел, что он кому-то об этом рассказывал, а с ним наверняка соглашались, а ты... ты вдруг совсем беззащитен со своим "светлым отношением", потому что ты не думал.
Это не раз со мной было, и ничего страшного нет. Ну каждый волен наблюдать, думать, рассказывать.
Иногда такой человек из прошлого появляется в разговоре со своим видением, до которого мне в общем-то нет дела. Но вчера он появился и добил. Оттуда, издалека, резиновым игрушечным молотком по голове. Не больно. Но такая нелепая шутка в определенный момент может обидеть, усилить тоску или вообще стать "последней каплей". Особенно для людей-"неженок", реагирующих чересчур болезненно на мир, когда у них соответствующее состояние.
Я всё больше боюсь подходить к людям, хотя "я сильнее того, чтобы стать сильной".
Я сломалась вчера, я почувствовала себя сломленной и сломанной. Удар резинового молотка был решающим, да. Человек из прошлого сказал своё ставшее явным слово.
Здесь черта, на которой я полностью уничтожена и никогда не стать прежней.
Но это повод встречать весну и возрождаться. Это повод еще раз попытаться отпустить и представить, что неважно, как дальше -- рядом или не рядом. И что я не знаю, как дальше. И не в моих силах поворачивать это в какую-то сторону.
На какое-то время я -- пепел. То время, когда у меланхолика "опускаются руки".
Но я только знаю, что всё проходит. И что вернется, если было моим. Я понимаю умом гораздо больше, чем могу почувствовать, но слушаю всегда чувство. Сейчас надо собраться. И постараться заставить себя.
Это будет моя весна, и все будут в ней обязательно. Да, сейчас позови меня -- и я снова убежала бы с одним только человеком, потому что мне очень этого хочется. И я еще слишком слабая, чтобы пережить. Да, да, да, больше всего на свете мне хочется снова бежать за ним куда угодно. Выздороветь только для того, чтобы бежать за ним. И для меня нет сейчас других вариантов. Но это сейчас. Есть точка, где это переживается. И хотя бежать было прекрасно, теперь я понимаю разницу между "бежать за" и "идти рядом". Только сердце еще не осознало. Рвется так, что в груди колет. Говорит -- ну и пусть бежать, только бы, только бы..
И я совсем не знаю, что делать, поэтому даже хорошо побыть пеплом. Пеплу ничего не хочется. И решать ничего не надо. Штиль.
суббота, 12 марта 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Очень нравится, как бабушка говорит про деда, что с ним нужно "адское терпение"!
Прекрасное словосочетание
Прекрасное словосочетание

среда, 09 марта 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Ещё никогда на 8 марта не было большего пиздеца.
Но я немогу,немогу.
Так жалко день, он мог быть другим, и вечер мог быть.
Этот дневник как способ справляться с болью. Не бумажный, не компьютерный, а именно этот. Не знаю, почему. Слишком банально было бы сказать -- чтобы пожалели. Всё равно никогда никто не узнает, что происходит со мной. Этот чувственный эксгибиционизм, наверно, черта моего поколения. Мне просто надо знать, что я не одна. Иначе совсем страшно.
Хотя обман всё это. Всё равно одна. Но и обман иногда нужен.
Приковываю себя к кровати, к университету, к компьютеру -- лишь бы не бежать.
Или выйду замуж, или сойду с ума, наверно.
Никогда уже эта жизнь не станет нормальной. И не хочется больше никого встречать.
Но я немогу,немогу.
Так жалко день, он мог быть другим, и вечер мог быть.
Этот дневник как способ справляться с болью. Не бумажный, не компьютерный, а именно этот. Не знаю, почему. Слишком банально было бы сказать -- чтобы пожалели. Всё равно никогда никто не узнает, что происходит со мной. Этот чувственный эксгибиционизм, наверно, черта моего поколения. Мне просто надо знать, что я не одна. Иначе совсем страшно.
Хотя обман всё это. Всё равно одна. Но и обман иногда нужен.
Приковываю себя к кровати, к университету, к компьютеру -- лишь бы не бежать.
Или выйду замуж, или сойду с ума, наверно.
Никогда уже эта жизнь не станет нормальной. И не хочется больше никого встречать.
21:59
Доступ к записи ограничен
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 08 марта 2011
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Сколько девушек сидят сейчас на подоконнике
в белых гетрах и черном свитере?
Накрашенные глаза и домашняя прическа, для себя.
Музыка, для себя. По городу в легком пальто, для себя.
Сколько девушек сидят на подоконнике и смотрят вниз,
Там стемнело и уютно, в доме напротив горит свет,
Тени людей двигаются, они видны сквозь занавески.
А к подъезду бежит молодой человек в меховом капюшоне,
с цветами.
И все его движения радостны и торопливы. 8 марта.
Сколько девушек заваривают зеленый чай и греют руки на подоконнике?
В квартире не хочется зажигать свет. И минуты дня утекают.
И следующий такой -- через год.
Я сегодня тоже девушка в черном свитере и белых гетрах.
Мне кажется, это первый раз, когда мне приходит одна смс-ка -- от папы.
Хотя это и не главное.
Возможно, скоро мне придется взять свои чудесные розовые тюльпаны,
надеть легкое пальто и уйти.
С пустого подоконника, из темного окна.
Оглядываться бессмысленно.
Электричка в 22:20.
в белых гетрах и черном свитере?
Накрашенные глаза и домашняя прическа, для себя.
Музыка, для себя. По городу в легком пальто, для себя.
Сколько девушек сидят на подоконнике и смотрят вниз,
Там стемнело и уютно, в доме напротив горит свет,
Тени людей двигаются, они видны сквозь занавески.
А к подъезду бежит молодой человек в меховом капюшоне,
с цветами.
И все его движения радостны и торопливы. 8 марта.
Сколько девушек заваривают зеленый чай и греют руки на подоконнике?
В квартире не хочется зажигать свет. И минуты дня утекают.
И следующий такой -- через год.
Я сегодня тоже девушка в черном свитере и белых гетрах.
Мне кажется, это первый раз, когда мне приходит одна смс-ка -- от папы.
Хотя это и не главное.
Возможно, скоро мне придется взять свои чудесные розовые тюльпаны,
надеть легкое пальто и уйти.
С пустого подоконника, из темного окна.
Оглядываться бессмысленно.
Электричка в 22:20.
А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Я всегда жду чудес, но не верю в них. Слишком быстро поддаюсь неверию. Поэтому они со мной не случаются. Поэтому если человек от меня уходит, он никогда не возвращается неожиданно, не берет меня в охапку, не берет меня с собой. Я совсем не похожа на девушку, к которой лететь. Надо самой научиться летать, как раньше.
Говорить "мне нужно только, чтобы был один человек" это, наверное, то же, что "мне нужен всего лишь весь мир".
Зачем праздники, которые становятся слезами? Спать, спать, спать.
Говорить "мне нужно только, чтобы был один человек" это, наверное, то же, что "мне нужен всего лишь весь мир".
Зачем праздники, которые становятся слезами? Спать, спать, спать.