Однажды тут вдруг становится тепло, и можно носить платье. Тогда на нас опускается смог, чувствуется физически, немножко трудно дышать.
Мир внутри меняется, медленно и тяжело. Я рассуждаю о силе и независимости, об умении выживать одной, о цели, о стержне.
И когда убеждаюсь, какая я вся из себя офигенная и независимая, я иду по Москве на огромных каблуках, улыбаюсь, независимо достаю телефон, независимо хочу увидеть там смс от тебя, независимо изнываю в ожидании звонка, независимо думаю о тебе взахлеб. Выпить бы немножко коньяка - независимо. И Vogue ментол на Тверском бульваре. И какой-нибудь самый задушевный разговор на подоконнике в кафе. И чтобы Венедиктов так запросто в красной куртке прошел по Садовому, как сегодня. Мне так нужны люди снова, так нужно тонуть в них. Кажется, что сейчас я могу выйти на любую улицу и знакомиться с каждым встречным - давайте пойдем в театр, давайте пойдем говорить в парк, приходите к нам в университет, к нам на вечер приходит Лев Рубинштейн, он просто один из лучших. Если эта страшная зима когда-нибудь отпустит меня, я переживу всё, всё, всё. И цветочным танцем, по пути, залечу в планы Ника на две тысячи лет вперед.
Мне пока еще не светло, но так сильно легче...