А здесь даже дети умеют вдыхать этот белый, как снег, порошок, и дышат на стекла, и пишут, что выхода нет©
Стонет, настольный застольный надменный простой
Стонет мой стон из глубин, из ночных плоскостей.
Страшно, надрывно, басово, раздетый, босой,
Плачет мой голос, пугает незваных гостей.
Он утомительно воет, и сторож дрожит,
Слезы от страха в чужой исчезают воде.
Стон мой смеется - тебе суждено сторожить,
Слез не услышат, и быть в твоем доме беде.
Мой заунывный, бездомный, обиженный визг -
Выше, фальцетом, ножами по связкам веди.
Крик мой отчаянный целится в солнечный диск,
Злой и от боли слепой,и лишь боль впереди.
Он безнадежный, бессильный, деревни сгорят,
Людям приснятся кошмары, и сон улетит.
Людям придется навеки любимых терять
В крике животном из страхов моих и обид.
В крике беспомощном, жалком, из центра Земли,
Детском сначала, но женском и волчьем - потом.
В омуте буду русалкой, травинкой в пыли,
Пусть даже ты и тогда не возьмешь меня в дом.
Стелется, старится, стерпится, я замолчу,
Переживу, мой родной, не спрошу "почему".
Брошу свой крик, не жалея, под нож палачу,
Пусть он зарежет его, раз тебе ни к чему.
Стонет мой стон из глубин, из ночных плоскостей.
Страшно, надрывно, басово, раздетый, босой,
Плачет мой голос, пугает незваных гостей.
Он утомительно воет, и сторож дрожит,
Слезы от страха в чужой исчезают воде.
Стон мой смеется - тебе суждено сторожить,
Слез не услышат, и быть в твоем доме беде.
Мой заунывный, бездомный, обиженный визг -
Выше, фальцетом, ножами по связкам веди.
Крик мой отчаянный целится в солнечный диск,
Злой и от боли слепой,и лишь боль впереди.
Он безнадежный, бессильный, деревни сгорят,
Людям приснятся кошмары, и сон улетит.
Людям придется навеки любимых терять
В крике животном из страхов моих и обид.
В крике беспомощном, жалком, из центра Земли,
Детском сначала, но женском и волчьем - потом.
В омуте буду русалкой, травинкой в пыли,
Пусть даже ты и тогда не возьмешь меня в дом.
Стелется, старится, стерпится, я замолчу,
Переживу, мой родной, не спрошу "почему".
Брошу свой крик, не жалея, под нож палачу,
Пусть он зарежет его, раз тебе ни к чему.