Таким размером легче всего писать.
Когда сумею, я напишу другим.
Тех, кто вокруг, нельзя заставить молчать,
перестать пить кофе, курить, разгоняя дым.
Я пою гимны вечеру и весне.
И для себя не вижу другого пути.
Вечером, дома, в мертвенной тишине
некому даже слова произнести.
Я не умею прятаться в "между строк".
Всё расскажу дословно с потерей слов.
Мне даже сказали, что это "хороший слог".
И кто чихнул: "всё правда" и "будь здоров".
Мой яркий свитер - пятно на пыльный асфальт -
в стекле витрины становится серым, как снег.
За мною - свитой странников и бродяг
ползут стихи, пробираясь в тетрадь ко мне.
Они смешные, и в каждом - этот размер.
И в каждом - весна и вечер, любовь и ты...
Им не знакома серость и даже смерть:
горячей жизни во мне не дают остыть.

24 января. ДомЖур.